Ковка на сцене Александринского театра

Мы находимся в Александринском театре. И что мы видим? Правильно, кованые ограды прямо на сцене. Потрогать не удалось - мешает оркестровая яма (а в ней спит мужчина - надеемся, это часть авангардного замысла Фокина, а не тупо-алкаш), но по ощущениям, это не бутафория. Постановка «Третий выбор» - по пьесе Льва Толстого “Живой труп». Алкаш оказался главным персонажем - Фёдором в мастерском исполнении Петра Семака. Надо же было купить билеты на единственный спектакль, в декорациях которого ковка играет главную роль!

Вот как описывает пресса работу художника-сценографа:
Художник Александр Боровский строит на сцене внутренние коридоры доходного дома эпохи модерн. Мозаичный витраж на заднике. Массивные лестничные пролеты с чугунными кружевами декора. Лифт, спускающийся с колосников. Гремящие полы из металлической сетки. С одной стороны, путаница лестниц – аллегория тщетной суеты делового имперского Петербурга, заменившей Протасову семейный уют; с другой стороны, техногенная «движущая» декорация, своими острыми углами, разумеется, моментально адресующая к опытам Всеволода Мейерхольда. Это какой-то гремящий, гулкий и неподвижный, тупой лестничный агрегат – нечто техническое, зловещее, молохообразное. Вверх-вниз ходит лифт, который подымает с сырых, гниющих низов (для Фокина важна фигура лифтера – гнилого человека, который и «сдает» Протасова полиции) к сытым, уютным, теплым верхам.

Павел Руднев